Они ехали в неизвестное. Но у них была цель. Они хотели узнать историю одной Богом забытой дороги.

Путь их начался в Екатеринбурге. Добрались до Алапаевска, что в Свердловской области. Там им удалось купить билеты в «люкс»-вагон, с кроватями. Предстояло ехать до глубокой ночи, в места столь отдаленные, что никаких гостей там ждать не могли. Отправились, понятно, наугад. Ждала их Терра Инкогнито. Но наши путешественники были готовы ко всему. Это Сергей Потеряев и Денис Тарасов, фотографы.

С Денисом Тарасовым, президентом Фонда развития фотографии, читатели «Проталины» уже знакомы. В этом году в первом номере журнала были представлены его фотоработы об одном чудо-художнике — Геннадии Власове, который, не жалея средств и времени, пытался оживить захиревший мир цехов знаменитого гиганта — Уралмаша. Вскоре после публикации Денис стал победителем в номинации «Арт-фотография» на международном конкурсе «Волжское биеннале — 2010» в Нижнем Новгороде с этой своей «заводской» серией. Надо сказать, что в конкурсе участвовало более пяти с половиной тысяч работ из семидесяти городов России, а также из Украины, Белоруссии, Узбекистана, Японии, США, Италии, Франции, Сербии, Германии.

Там же, в Нижнем Новгороде, проходил ежегодный конкурс «Молодые фотографы России — 2010». И одним из его победителей стал опять же екатеринбуржец, фотограф Сергей Потеряев. Он представил фотосерию «Жить на Узкой», сделанную в поездке по самой длинной в Европе алапаевской узкоколейке.

А начиналось все с алапаевского вокзала. С картонных билетиков старого советского выпуска, где означены и копейки. Вот на какое долгожительство рассчитывала ушедшая власть, запасаясь билетами аж до самого коммунизма!

В супервагоне с кроватями фотографов встретила нежилая пустота. В этом комфорте никто не ехал! Может быть, из-за цены. Люди предпочитают, что попроще. В маленьком «эшелоне», отапливаемом «буржуйками», кроме пассажирских, есть почтовый, багажный вагоны, везутся продукты — туда, где дальше ехать некуда. Там все разгружается — и вещи, и люди. И состав идет обратно — по той же единственной колее.

Фотографов не устраивало уединение с комфортом, и они отправились в простые вагоны. На коротких остановках пытались оглядеться на местности. Боясь отстать, как-то рискнули нырнуть в кабину машиниста. Там проехались до очередной станции. По путевой схеме станций раньше была тьма-тьмущая, ответвлялись «усы» в боковые дороги. Теперь их всего-то семь, и дороги продолжают кое-где обрубаться.

Долго идет этот поезд… Качка по давно разбитой колее со взыбленными стыками кажется бесконечной.

На остановках торопливо расходятся пассажиры. И… наступает ночь. Еще по дороге фотографы разговорились с женщиной. Она ехала с ребенком. Узнав, что попутчики отправились в незнаемое, предложила: «Давайте к нам, дом у нас большой». И вот они выходят в деревне Строкинка, где поезд притормаживает всего на пять минут. Дома у приветливой спутницы оказываются… неведомо откуда свалившиеся гости, и все углы заняты. Извините, мол...

В деревне этой, по слухам, живет десятка три народу. Полная тишина. Спит деревня. Податься некуда. Из дома вышла женщина, только что отказавшая в приюте. Она повела ребят на ночлег — «в дом к Петрухе». У порога закричала:

— Петруха!

И голос невозможной хрипоты откликнулся:

— Чего-о, чего надо?

Вышел мужик в трусах и тельняшке.

— Вот корреспонденты приехали, куда определишь?

Петруха пригласил в дом. В просторных апартаментах — одно раскладное кресло, пружинная кровать и телевизор. Больше ничего нет.

Измученный скукой, Петруха жадно накинулся на людей, почуяв свежих собеседников. Не торопясь, стал разматывать свой жизненный клубок. Лет сорок пять он сидел. С виду было ему где-то шестьдесят. Имел «три сидки», недавно вернулся с последней. С сожалением сознался, что пропил свою жизнь, что уже старик и остался совершенно одиноким.

А заботы у него — перцы в горшках да печка на станции. Саженцы он поливает прямо над погребом, там все равно вода. Печь же станционная назначена зимой обогревать ожидающих. И Петруха при ней — в должности.

Что касается пропитания, так тут дело привычное. Ружье кормит, да клюквы — собирай сколько хочешь, еда найдется. Края эти славятся болотами! Они и опоясали здешние места, отлучив их от внешнего мира. Это, по существу, уже тупик — следа от машины здесь отродясь не видали. И последняя единственная ниточка, связывающая с жизнью, — это нить узкоколейки. Причем таких деревень, как Строкинка, много, и все они жмутся по краям зыбкого ожерелья.

Ходит поезд по главной ветке два раза в неделю. А где-то бывает раз в два месяца. Бегают и «пионерки» на мотоциклетном двигателе. Что-то вроде мотодрезины. По бокам колеи нередко можно увидеть проржавевшие останки — печальные свидетельства былых аварий. Состояние дороги требует постоянного риска и навыка.

Можно увидеть и оцепеневшие караваны лесовозов, когда-то трудившихся на потоке.

К утру путешественники собрали свои пожитки и отправились пешком в Ельничную. В дороге познакомились с бывшим начальником станции Строкинка. Он строил ее своими руками, рядом посадил три тополя. Анатолий Васильевич показал фотографам эту станцию. Рассказывал обо всем с любовью и большой печалью: о том, как все рухнуло, что никому ничего теперь не нужно! Работы нет. Для молодежи одна перспектива — уехать. Населения вокруг ветки, по словам Анатолия Васильевича, — где-то шесть тысяч. Сам живет в двух километрах от своего вокзальчика. Дошли быстро до его дома. Хозяин гостеприимно усадил знакомцев за пельмени, согрел чаем с вареньем. На прощание попросил сфотографировать. И снова в путь.

Часа за полтора преодолели они пять-шесть километров до Ельничной. Там библиотека, клуб, избирательный участок. Есть детский садик и школа, где учатся всего девять человек. Нельзя умолчать об особой достопримечательности — это руины бывшего пункта охраны правопорядка. Кого теперь охранять-то?

В тот же день в Ельничную на паровозике ремонтной бригады нагрянула комиссия. Приехала принимать единственное учебное заведение к первому сентября. К строгим инспекторам и присоединились фотографы, собираясь в обратную сторону до Алапаевска.

Алапаевская узкоколейная железная дорога — одна из длиннейших в мире, некогда она связывала и обеспечивала знаменитые заводы горного округа. В 1998 году эта АУЖД отметила свой столетний юбилей! К празднику торжественно готовились, ярко раскрасили вагоны. Установили таблички с названиями и именами ветеранов узкоколейки. Но по какой-то темной традиции нашего времени эти памятные знаки прожили недолго. Их попросту украли.

Зато есть две живые знаменитости — два «станционных смотрителя», разделяющие вместе со всеми судьбу этого края, — Петруха и Анатолий Васильевич•