Голос «Набата»
Пора бы вам подумать о душе.
Как говорится, ходим все под Богом.
Не всё ж — о гараже, да тираже,
да опытной красавице под боком.
Пора бы вам подумать о стране,
которую забыли, о державе,
которую профукали –
а не
о надобностях собственных и славе.
***
Вон опять за ним толпою ходят,
вон опять клубятся там и тут.
Так, толпою, встретят и проводят,
так, толпой, возвысят и сомнут.
Сами примут, сами отрекутся,
сами же себе и возразят.
И по спецкормушкам растекутся,
и по спецканалам пригрозят,
ежели противится природа —
мысль и чувство, птица и волна.
...Так и оторвались от народа —
не на дали, а на времена.
Рядом с безответными
в Отчизне
пожили они при коммунизме
с полным удовольствием своим.
... Вон опять
толпой идут за ним!
***
Пока безнравственная власть
нас нравственности учит,
желанье что-нибудь украсть
томит его и мучит:
леща в пруду,
сирень в саду,
черешен у соседки,
а там захочется — звезду
иль соловья на ветке.
Уж коли начал — до конца
на все пойдет, каналья.
...«Трояк» из пенсии отца,
Байкал у Прибайкалья
и Забайкалья...
***
Не береги поэтов, Русь!
Возьми их без остатка.
Что? Жалуются? Ну и пусть.
Пусть будет им несладко.
Прости слепцов, глупцов прости,
писателей куплетов —
но им грехи не отпусти...
Не береги поэтов!
Не дай им жить, с тобой шутя,
светло и одиноко.
Будь беспощадна, как дитя,
будь, как дитя, жестока…
***
Уводят от ответа
проштрафившихся псов.
Задела их газета,
раздела до трусов.
От нас — лояльных, смирных,
стерильных, неживых —
уводят сытых, жирных
собак сторожевых.
Уменьшены зарплаты,
понижены посты.
И временно поджаты
роскошные хвосты.
***
— Закурить не найдется? —
дружелюбно вполне
два молоденьких хлопца
обратились ко мне.
— Как же, как же! Да вот же...
И печальней всего,
что не вспомню я больше
ничего,
ничего...
Госпитальной палаты
белизна и покой.
Что случилось, ребята,
с вами
полночью той?
Переделка какая?
Потому и невмочь,
что уже не узнаю,
не сумею помочь...
Выйду как-нибудь в полночь
и увижу:
сквозь тьму
мчится «скорая помощь».
А куда?
А — к кому?!
Помолчу виновато.
Что слова говорить?
Есть пока что, ребята,
у меня закурить!..
***
На площади московской
навстречу —
Маяковский!..
Не опуская взгляда,
смотрю —
и из-за пыли,
как будто всё, как надо.
Лишь дырочку забыли
Вот здесь, на левой, малую,
горячую и алую,
откуда б,
как зубило,
в глаза нам
солнце
било...
***
На том холме, где синеве раздольно
среди березовых зеленых куполов,
стояла тишина, как колокольня,
как колокольня без колоколов,
и облаков, и облаков касалась,
и обжигала водяную гладь.
Той тишины — казалось мне, казалось —
не пережить
и не перекричать.
Но вздрогнул лист,
роса упала громко...
***
Только дверь открыть — и все дела...
Положить на краешек стола
рукопись
и отойти, потупясь,
и снести очередную глупость,
вовремя понять, подать и проч.,
выразить желанье превозмочь
недостатки,
к месту произнесть
дома заготовленную лесть,
в грудь ударить:
— Грешен, что скрывать! —
и кивать,
кивать, кивать, кивать...
Только дверь открыть — и все дела!
Голова останется цела,
а душа...
Бог с нею. И скажи,
разве не покойней — без души?
Главное — повежливей расстаться,
улыбнуться, пожелать: «Всего!..»
Но — откроешь дверь и, может статься,
больше не откроешь
ничего…
|