Настоящая поэзия — это всегда исповедь. Исповедь, доверенная лишь листу бумаги. Случается и так, что человека уже нет, и свидетелем его судьбы становится, как это ни печально, уже только книга его стихов.

У Ирины Гущиной вышло всего два сборника, которые можно назвать ее исповедальной правдой жизни. По ним видно, как ей жилось на белом свете — настолько все искренно и открыто, будто автор доверяет неизвестному другу страницы своего дневника.

Афористично короткие мысли, нахлынувшие чувства. Иное стихотворение — всего пара строк: как вспыхнуло в сердце, так и легло на лист. Никакой выспренности, надуманности. Никакого намека на самоподачу. Большинство строк наполнено горечью, но нет в стихах ни озлобленности, ни поиска виноватых в огорченности сердца. Не покорность, а именно смирение помогает поэту ценить даже самую малую радость жизни, с благодарностью принимать невеликие дары судьбы.

Лирика таких книг открывает читателю всю глубину личности поэта, какая, может быть, не открылась бы при личных встречах и беседах. К сожалению, понимающих близких друзей обрести при жизни посчастливится не каждому.

Два сборничка — как две вехи жизни. «Разрыв-трава» — всего лишь в 88 страниц — в 1994 году была представлена как «первая книга поэта». «Медленный рассвет» — более полное издание тиражом 500 экземпляров, оно вышло в 2002 году и оказалось последним прижизненным. Обе книги изданы в Тюмени, где жила Ирина. Такие скромные тиражи, как правило, остаются не замеченными читателями. Печально, но даже не у всех друзей Ирины найдется сегодня на полке ее книга. А искать-то уже поздно! Участь, характерная для многих талантливых авторов — наших современников, особенно живущих в провинции, — оставаться в безвестности.

Немногие знают, что была в творческом плане у Ирины уже сложившаяся книга ее стихов с собственным переводом на английский язык. Страница — на русском, страница — на английским. Свободно владея этим языком, она обрела немало друзей за рубежом, интересовалась культурой Америки, порой становилась мостиком для интересных творческих знакомств.

Одна из таких встреч заслуживает отдельного рассказа. В 2002 году завязалась у Ирины переписка с американским писателем и издателем электронного литературно-художественного журнала «Idle hands magazine» Билли Джонсом. С этого началась дружба воспитанников старейшей тюменской художественной школы имени А. П. Митинского с американским журналом. На обложках выпусков стали появляться рисунки наших ребят. Билли объявил конкурс, посвященный празднику Рождества. Из присланных работ он отметил картину восемнадцатилетней Оли Дурандиной «Явление ангела пастухам». Олю ждал сюрприз — на ее имя пришел из-за океана денежный перевод от Билли. Ирина рассказала ребятам, что «благодетель» живет в обыкновенном трейлере, делит это жилище и все бытовые заботы с черным котом, но пожизненно предан искусству. Ирина переводила взаимную переписку с одного языка на другой, помогая общению. Она вошла в редколлегию заокеанского журнала и стала редактором «русской» страницы. Сама собой возникла идея отправить «тюменскую коллекцию» в турне к берегам Атлантики. Билли, обращаясь к своим читателям, даже написал по этому поводу восторженное эссе с заголовком «Русские идут! Русские идут!», приветствуя «вторжение» как знак потепления в затянувшейся холодной войне между нашими странами. Добрая волна собрала тогда немало откликов. Неожиданно заинтересовались картинами тюменцев журналисты из австралийской газеты «Окольный путь Олбани». В их письмах пульсировала одна простая мысль, что «целый мир является сообществом, и мы должны помнить это все время».

Единственной крепкой нитью в тех творческих связях была поэтесса из Тюмени. Переписка стала ее отдушиной. Такая живая работа и нужна была ей как воздух! Складывается впечатление, что при всем активном стремлении профессионально реализоваться Ирине все-таки не удавалось найти в городе свою твердую жизненную почву, обрести стабильность.

Сухие анкетные данные. Родилась Ирина Гущина в 1955 году в Москве в семье военнослужащего. В 1978-м окончила филологический факультет Тюменского университета, в 1987-м — факультет журналистики Уральского университета. Работала корреспондентом многотиражной газеты «Трибуна монтажника», редактором тюменской университетской газеты «Ленинец», редактором ежемесячника «Импульс». Эта газета, учрежденная сразу несколькими вузами города, версталась в тесной Ирининой квартирке. Николай Пискулин, ныне художественный редактор «Проталины», вспоминает, что макеты приходилось создавать на крышке унитаза, и выпустить удалось всего несколько номеров — такое пошло время. Но несмотря на не ахти какие условия, творческая жизнь не ослабевала. В июне 1991-го на станицах «Импульса» появился репортаж о военной обстановке на Кавказе. Делалось это во имя того, чтобы не замалчивалась правда о той трагедии.

В эпоху пестрых девяностых Ирина была пресс-секретарем общественно-политического движения «Западная Сибирь». Последним местом ее работы стал пресс-центр городской Думы. Однако из пресс-центра ей пришлось уйти — как это часто формулируется, «по собственному желанию». До пенсии оставалось всего два года.

Это обстоятельство сильно усугубило ее состояние беззащитности и одиночества. Умерла мама. Однокомнатная квартирка с аскетическим бытом творческого человека — книги, газеты — превратилась почти в место заточения. Одна связь с миром — телефон. Понимая, что друзья заняты своей жизнью, делами, Ирина радовалась и телефонному общению.

Несколько раз звонила она в Екатеринбург, в редакцию «Проталины», делилась всем, что радовало и что беспокоило. Ее радостью были взрослый сын Александр, внучка Кира. Несмотря на свой более чем скромный достаток, Ирина всегда тщательно подбирала подарки для Киры… А печалили ее частая бессонница, тревожное ожидание каждого дня, острое осознание своей невостребованности. Однажды она с полной откровенностью призналась, что приходится связываться с больничной койкой в психиатрическом отделении пограничных состояний, что вносило хоть какие-то перемены в ритм жизни.

Знакомство с Ириной у нас давнее. Прежде, чем стать самостоятельным журналом и обрести почву в Екатеринбурге, «Проталина» выходила в Тюмени литературной страницей в одной из областных газет. Тогда обе книжки Ирины получили рецензии и по-своему помогли выходу автора к людям.

К этому выпуску журнала мы готовили поэтическую подборку Ирины Гущиной, чтобы познакомить ее уже с общероссийской аудиторией. К сожалению, журнальную подборку автор уже не застал. Больница, на которую Ирина надеялась, стала ее последним скорбным пристанищем.

Из «психиатрического» ее по скорой перевезли в кардиоцентр. Оттуда направили в Областную клиническую больницу в Патрушево. Там она и умерла 20 февраля 2013 года. Но и тут мытарства не кончились. При наличии всех документов, телефонов и адреса ее умудрились там продержать до середины марта. Пытались дозвониться, но квартирный телефон молчал. Врачи удивлялись, что человека никто «не востребует». А близкие, зная порядки отделения пограничных состояний, не решались беспокоить. Никто не был в курсе ее перемещений.

Похороны состоялись 15 марта. Ирине Гущиной было всего 58 лет.