Они не искали друг друга, не надеялись на встречу, но всегда помнили о своей далекой детской дружбе, от которой теперь их отделяло семьдесят три года! Потеряны были адреса: одна всегда жила в Свердловске, ныне Екатеринбурге, а другая со своей семьей оказалась в городе Горьком, которому справедливо было возвращено имя Нижний Новгород. Естественно, они могли никогда и не встретиться.

Но оказалось, что встреча неотвратимо произошла. И способствовала этому наша «Проталина», которая связала уже немало судеб.

Был хороший летний день июля 2015 года. В этот день вручались очередные награды тем, кто вышел в победители Всероссийского конкурса «Патриот России» средств массовой информации на лучшее освещение темы патриотического воспитания. По традиции вот уже много лет решением высокого федерального жюри торжественные церемонии награждения устраиваются в разных городах России. Были встречи в Москве, Волгограде, Белгороде, Уфе… И вот теперь встречал гостей Нижний Новгород.

От «Проталины» были приглашены Елена Минакова-Чернова и Светлана Марченко. Диплом вручался за цикл авторских публикаций о людях, посвятивших свою жизнь реальному делу во имя будущего своей Родины, но почему-то постоянно остающихся в тени. За дипломом по обстоятельствам смогла поехать только главный редактор журнала Елена Минакова-Чернова.

Торжество проходило на сцене Нижегородского кремля при полном зале. Приглашенных по очереди вызывали на сцену для вручения наград. Звучали названия городов — это была целая географическая карта, приехали гости и из Севастополя, и из Салехарда.

По завершении волнующих минут, когда гости уже стали направляться к выходу, и произошла эта встреча. Подошедшая спросила: «Вот прозвучал Екатеринбург… А как там поживает Городок чекистов, стоит еще?» И, не дожидаясь ответа, с горячей эмоцией продолжала: «Я, Самохвалова Ирина Ивановна, жила в Городке чекистов до весны 43-го года. Мы с подружкой Светкой Финиковой решили тогда бежать на фронт. Я об этом до сих пор помню и всем рассказываю, хотя больше нам встретиться не довелось, и со Свердловском я рассталась навсегда».

Еще через несколько мгновений стало ясно, что Светлана Марченко и та Светка Финикова, которая бегала на фронт, это одно и то же лицо.

Главный редактор «Проталины» показала на строчку в дипломе: «Вот ваша «фронтовая» подружка, она не могла сюда приехать, угораздило ее сломать ногу, так что уж вы теперь приезжайте к нам в Екатеринбург, вот вам телефон и адрес». На прощание Ирина Ивановна передала для «Проталины» материалы, диски и разные буклеты со словами: «Тут вы всё узнает обо мне». На обложках буклета красовались портреты овчарок с медалями.

Уже через месяц встреча состоялась! Это произошло в конце августа 2015 года... Самое удивительное, что как будто и не было 70 с лишним лет разлуки. Они забыли о часах, о времени суток, проговорив друг с другом до рассвета. И только перебивали друг друга восклицаниями: «А помнишь?.. А вот тогда…» В воспоминаниях ожило все до мелочей.

Удивительно и то, что пожизненная мечта Ирины стала реальным делом ее жизни. Она еще дошколенком в свердловском Городке чекистов мечтала всегда быть с собаками. И действительно стала кинологом, сама воспитала не одну собаку, создала Клуб юных кинологов (КЮК) и сделала огромный вклад, говоря официальным языком, в воспитание молодежи. Она сумела заинтересовать подростков, зачастую трудных, из неблагополучных семей, работой с собаками, причем по серьезной программе служебного собаководства. Заинтересовала настолько, что за все годы работы, можно сказать, сформировался целый поисково-пограничный отряд в 400 человек, готовых к службе на границе, во Внутренних войсках. Каждый призывался со своей собакой, выращенной в КЮКе. Многие служили в пограничных войсках, в Чечне, Афганистане. Из Чечни не вернулись трое ребят. Алексей Корнилов и Александр Кудрявцев погибли на площади Минутка. Евгений Шнитников принял огонь на себя, прикрыв собой товарищей, награжден звездой Героя России посмертно. Остальные вернулись, отслужив свой срок, завели семьи, имеют детей и благодарны, что теперь знают, как воспитать настоящих мужчин. Героически погиб на своем посту воспитанник клуба, милиционер Алексей Кудрявцев, задерживая бандитов на площади Сенная в Нижнем Новгороде.

Недавно клуб встретил свой юбилей — 50 лет работы.

Ирина не скрывает возраста, и в свои 85 лет легка на подъем. Будучи в Екатеринбурге только неделю, она сумела связаться с местными клубами собаководства, оставила им свои материалы, предлагая связь. Побывала во многих уголках и, конечно, вошла в свой родной Городок. Она, можно сказать, впала в некоторое уныние. Сказала, что он выглядит ободранным, обшарпанным, обреченным на полное разрушение, хотя это исторически важная достопримечательность минувшей эпохи.

Городок создан в духе конструктивизма. Он был задуман так, чтобы с птичьего полета открывался герб советской страны. И действительно, там есть и серп, и молот, и как бы даже колосья по сторонам, и завершающая венок колосьев лента. Такому рисунку было подчинено строительство корпусов. Городок, как потом выяснилось, был устроен с большими неудобствами (не было кухонь) в угоду общее идее — предполагалось, что чекисты, жители Городка, не должны отвлекаться бытовыми проблемами. Они должны были пользоваться социальными услугами. Такие факты время не может изжить из памяти.

Ирина сердцем загорелась повидать свою квартиру, узнать, кто живет сегодня по этому адресу. Но ее не поняли и не разрешили перешагнуть порог. Уехала она, наполненная противоречивыми чувствами, но с обещанием непременно сюда еще приезжать.

Перебивая друг друга, Ирина и Светлана вспоминали, как долго и тщательно они готовились к побегу на фронт. Жили они в разных корпусах, но напротив друг друга. Опасались, что бдительные родные «пронюхают» их подготовку. Обеим было по десять лет — это был декабрь 1941 года, очень холодная зима. Отец Ирины уже был на фронте — и поэтому решено помочь папе воевать на фронте, а именно: ходить в разведку, на ребят ведь никто не обратит внимания! Они были уже сознательными и считали, что должны помогать старшим.

Был собран старый рюкзак, в нем — полбулки хлеба, одна луковица, соль в спичечной коробке, компас, который не работал, но об этом еще не было известно, и удалось добыть две небольшие карты. Одна — карта Урала, а другая относилась к западной части СССР, где уже шли бои.

Сначала направились на вокзал, но там было не протолкнуться от военных, поэтому решили идти пешком вдоль железнодорожных путей. Сверились с картой — вроде все правильно…

Шли очень долго. Самое страшное вспоминается, как навстречу из пурги выскочил поезд. Волной иногда тянуло чуть ли не под колеса… Стемнело, увидели огромный стог сена. Закопались в него и сразу заснули. Проснулись, вылезать не хочется, пожевали луковицу — сладкая уже, подмороженная. Ирина была хронически «ангинная», а Светка, в общем-то, выносливая, хотя и тощая. Довольно уже подустали, но упрямо продолжали идти. Показался туннель, темный, страшный, решили его обойти поверху. Там неожиданно увидели с осени оставшиеся грибы, пожевали их, хорошо, что были не мухоморы. Спустились, а тут обходчик: «Ну-ка, девочки, куда идете?» Назвали ему какую-то деревню из карты — «к бабушке собрались». Обходчик ответил: «Скоро стемнеет, у меня побудете, утром дальше пойдете». Устроились и мгновенно заснули.

Под утро Ирина проснулась и услышала, как обходчик кому-то говорит: «Сейчас дрезина пойдет, я их погружу». Растолкала Светлану, и они сбежали. И шли уже по какой-то накатанной дороге. И снова было страшно, и виделось как будто какая-то картина: темное поле и вдали огни. Это была Ревда. Значит, добрались уже до станции.

Ирина заторопила: «Долго идем, поди без нас и война кончится — надо поторопиться». Договорились, что зовут их Зоя и Таня, придумали, что, как беспризорники в рассказах, могут затаиться где-то в вагонах, в каких-то ящиках. И тут вдруг у вокзала «дядя Стёпа-милиционер» окликает: «Ирина!» Оглянулись обе, а Ирина ответила: «Я не Ирина». Наклонившись, дядя прогремел в ухо: «Я взрослый мужик, должен на фронте быть, а тут приходится вот таких негодяев ловить, которые мешать нам воевать с фашистами! Вы же сейчас помогаете врагам, соображаете?»

Повели девчонок в кондукторскую, где обычно отдыхали сменные бригады. Там тепло, снова сморило в сон. Очнулись от голоса милиционера: «Даете честное слово, что домой поедете, больше не будете удирать?» «Поедем», — ответили перепуганные хором.

Посадили их под надзор машиниста прямо в паровозную кабину. Так вернулись в Свердловск. В городе сели на трамвай, доехали до Оперного и пошли на проходную Городка. А там уже бегут со всех сторон ребята с криками: «Партизаны приехали!» И таким большим шествием протопали до своих подъездов. В этот день в двух квартирах состоялись жестокие разборки.

В семье Ирины твердо созрело решение — уезжать отсюда. Отец уже был на фронте, мама работала в «органах», а бабушка с готовностью засобиралась в дорогу в Нижний Новгород — она хотела умирать на родине. Так Ирина оказалась на берегах Волги.

Семьи военных к переездам привычны: Ирина родилась в Дзержинске, ее брат Владимир — в Горьком, младшая сестра Людмила — в Свердловске. А вот к стесненным условиям пришлось привыкать, так как поселились Самохваловы в крохотной комнатке жены маминого брата — в доме, похожем на барак. В девятиметровой комнате — семь человек! Рядом была комнатка еще меньше, там жила Варвара Николаевна, старая статс- дама, которая окончила институт благородный девиц. Она научила Ирину многому неожиданному для девочки из Городка чекистов. Запомнились ей и другие соседи, жившие в доме, который прозвали «барским». Там обитал бывший полковник царской армии со своей женой. Была в этом доме Нина Фёдоровна Антонова, тоже человек светской культуры, со своим белым королевским пуделем Гариком.

В это непростое для семьи время Ирина впитывала новые грани жизни. Она занялась лепкой глиняных фигурок, и бабушка их носила на базар, где поделки охотно покупали — на выручку кое-как пополняли скудное питание.

От отца с фронта пришло единственное письмо, а позже было извещение, что он пропал без вести. Мать Ирины получила военное звание, ее перевели в Москву, там она служила в госбезопасности, стала капитаном. В 1944 году, по словам Ирины, правительство приняло решение спасать детей, по всей стране создавались суворовские, нахимовские училища. В Горьком появился детский дом для одаренных детей. Нина Фёдоровна, заметив, что Ирина хорошо рисует и лепит, утроила ее в этот детдом. Из его стен потом вышла плеяда лауреатов. После детдомовской восьмилетки Ирина поступила в художественное училище. Маму демобилизовали, и семья уже улучшила свои бытовые условия — Самохваловых поселили в центре города, напротив библиотеки имени Ленина, в «энкэвэдэшном» доме. Там в соседях были начальник тюрьмы, начальник уголовного розыска.

С 1947 года Ирина была в рядах ДОСААФ, уже на рингах выступала со служебными собаками. Судьба сводила ее с выдающимися экспертами всесоюзной категории — это были Евгений Яковлевич Степанов, Теодор Иванович Абин. Тогда же в отряде Добровольной народной дружины (ДНД) Ирина участвовала в работе по наведению порядка в городе. Ребята патрулировали с собаками самые глухие закоулки. Именно Теодор Иванович вдохновил и направил интерес Ирины к серьезному служебному собаководству. Его любили и называли главным учителем собаководов. Он вообще был очень активным человеком, ему довелось быть в рядах латышских стрелков при освобождении Московского Кремля. Его собака на майском Параде Победы совершила прыжок с парашютом, а потом принесла начальнику парада приказ начать торжество — все это происходило на центральном стадионе имени Ворошилова.

Первая собака появилась у Ирины «на спор». Собака считалась «порченой», получила стресс на аэродроме, куда ее привезли щенком прямо под грохот моторов. Ирина сказала, что из любой собаки можно сделать человека, то есть нормального защитника. Байкал прожил у нее полтора года и уже научился охранять. А дальше случилось вот что. Ирина считает, что это было ее предательство: собаку выманили за посулы дать необыкновенного настоящего служебного пса, и Ирина сдалась, так как мечтала воспитать собаку с самых первых дней ее жизни. Судьба Байкала оказалась трагичной.

Ирине удалось найти щенка, в жилах которого была волчья кровь. Еще в Свердловске Ирина вместе со Светланой были юннатами в зоопарке и с огромным удовольствием возились со щенками волчьей пары. И вот воплощение мечты! Собаку назвали Урал, пес имел хорошие служебные качества, спас человека и помог обнаружить бандита, который прятался как раз на чердаке «энкэвэдэшного» дома.

Ирина убеждена, что собаку нужно воспитывать так, чтобы она проявила свои лучшие качества. Она не только ходит на привязи, между собакой и проводником всегда должна существовать психологическая связь. Надо изучить ее характер, и тогда она отдаст все, что требуется для службы. В свое время, еще учась в сельскохозяйственном институте, Ирина стремилась стать именно профессиональным кинологом и старалась узнать все, что касается воспитания четвероногих.

Полученные знания легли в основу программы клуба, который стал делом ее жизни. Практика ДНД и ДОСААФ немало способствовали тому, что ребят в клубе начали готовить к армейской проводниковой службе. Его история началась еще в 1964 году во Дворце им. В.П. Чкалова. Его руководителями стали Теодор Иванович и Ирина. Ребята самым серьезным образом изучали анатомию и физиологию собак, основы дрессировки, законы биологии и генетики, участвовали в соревнованиях и, главное, каждый кюковец своим долгом считал служить в Вооруженных силах страны.

Как всегда, все гладко не складывалось. На первых порах военкомат не очень-то одобрил новое начинание. При встрече там Ирине сказали: «Не хватало, чтобы бабы указывали, где кому служить», и не поддержали добрую инициативу. Звучали и такие возражения: «Дети и собаки несовместимы, это опасно». Ирина рванула в Москву и поймала какого-то высокого чина у проходной одного учреждения. Оказалось, что это генерал Матросов, который занимался призывами молодежи в армию. За подписью этого человека в горьковский военкомат пришло письмо: не препятствовать Клубу юных кинологов. И после этого препятствия прекратились.

Были придуманы летние лагеря на берегах Узолы, где ребята с собаками жили в палатках, и как результат годовой работы клуба — чемпионат Узолы. Получалось так, что вместе с собаками воспитывались и сами ребята, среди которых было немало уличных озорников и неслухов. Но и тут ниоткуда брались проблемы. Во-первых, эти лагеря никто ничем не обеспечивал. Кроме того, начали проверять, чем ребята там занимаются, как соблюдается гигиена? А потом чиновники из разных инстанций дико удивлялись, что все в порядке, ребята здоровы, в хорошей физической форме, и в лагере полная чистота. Все нужные тропинки там посыпались светлым песком с речки — они были видны даже ночью в темноте, не заблудишься и не наколешь босые ноги. По колокольчику все обязаны были явиться на место линейки. Утром надо было выскочить уже в обуви, значит, надо было складывать вещи так, чтобы по сигналу мгновенно одеться. Те, кто нарушал дисциплину, назывались нарядчиками. Им отводилась самая грязная работа. За воровство в лагере наказывали особо строго — лупили ложками по мягком месту. Родители были в курсе и не возмущались. Зато можно было проверить и тех, кто «зверствовал» с ложками, они также попадали под наблюдение.

На первых порах лагерной жизни жили на доходы от Ирининых художеств, и помогала немного ее мать. Довольное порядком в лесу, помогало местное лесничество. Сами ребята выступали с собаками в пионерских лагерях, где оставались лишние харчи. Потом пошла навстречу общественность — родителям предложили покупать путевки в пионерский лагерь «Звездочка»: ребята теперь получали какую-то подмогу в питании, а жили по своей программе рядом с пионерлагерем. Сейчас в ход идут и пенсия Ирины, и помощь старших воспитанников, которые выросли и нашли свое хорошее дело в предпринимательстве. Время от времени ветераны подкидывают то крупу, то сгущенку и другие консервы, и «жить стало веселее». А то и деньги дают и при этом никогда не спрашивают, на что потрачены, знают, что зря и копейка не пропадет.

Со временем дело наладилось так, что к ребятам уже стали приезжать зарубежные гости. Как-то французы, навестив палаточный лагерь и увидев, что ребята в ватниках, спросили: «А за что эти сюда сосланы?» А ватники-то прижились тут — они ведь легкие, теплые и не горят от костра!

Ирина считает, что в своем трудном опыте ей многое удалось. Подобранные бандиты с улицы, у которых были приводы в милицию, которые конфеты тырили и знали блатной язык, становились достойными людьми. Что характерно, большинство ребят искали какое-нибудь дело, чтобы улучшить жизнь, помочь старшим. Сейчас ребята озабочены тем, чтобы быстрее найти себе развлечение, и нередко проявляется детская жестокость.

Ирина не одобряет строгие ошейники, излишние наказания. Тревожит ее и то, с какими целями приобретают собак. Каждая собака имеет свое предназначение! Борзая не полезет в нору, а охотник никогда не приобретет болонку. Надо понимать, кого и для чего берешь в свой дом. По мнению Ирины, сейчас повально увлеклись все декоративными собачками. «Это только старухи гуляют с ними, потому что их внуки бросили, — говорит она с досадой. — Подарили щенка в день рождения, маленький виновник торжества быстро наигрался, и собака ему больше не нужна. Мама покупает для своего сына «йорка». А он что, с ним на лыжах может пойти? Какие они будут друзья?» Ирина считает, что такая мама вряд ли понимает своего сына. В целом можно сделать вывод, что люди не понимают смысл и ценность декоративных пород. Одиноким людям они приносят утешение и теплоту. Кроме того, они есть прекрасное начало контакта ребенка и животного, потому что такая малышка не внушает страха. Однако надо продуманно подбирать ребенку собаку. Нужна умная мама.

Ирина много отдала сил на укрепление породы южнорусской овчарки, считая, что «южаки» — это самая выносливая, работоспособная и восприимчивая к воспитанию собака. Когда-то их в Нижнем Новгороде было больше сотни, а сейчас это «поголовье», к сожалению, сошло почти на нет…

Встреча в Нижнем Новгороде показала, как дух «Проталины» проникает в разные слои общественной и личной человеческой жизни. Оживают страницы истории и возвращаются имена людей, несправедливо, а иногда и преднамеренно забытых.

Очень дорого и важно нам то, что эти встречи с прошлым и новые открытия естественно вливаются в жизнь и в сознание сегодняшнего поколения.