... Приклад «Гаранда», обмотанный дерюгой, попался под руку, Рами сгреб его и, прямо с колен, дважды выстрелил в чужой берег — бам-бам — и на втором толчке, звякнув, отлетела вверх опорожненная обойма, Рами от изумления вытаращился на нее — взлетевшую... перевернувшуюся... падающую... Он ведь проверил ее еще утром. Или успел расстрелять? Господи, когда! Он так и стоял под обстрелом — на коленях и с открытым ртом… Потом опомнился, выудил новую обойму, поднес к глазам — восемь остреньких желтых бутылочек, втиснутых в двухрядный брикет — защелкнул их в «Гаранд» и, уже поднимаясь с колен, заметил, что вокруг пусто — все в панике бегут, последние серые спины проваливаются в туман, уже не такой плотный как раньше — редеющий на глазах. Под балками моста тумана не было совсем, неожиданно близко блестела серая река. Отчаянно сквозило — дул ветер, взявшийся непонятно откуда. Рами понял, что это значит, и его обдало горячим страхом. К беспорядочной винтовочной трескотне примешался, а потом подгреб ее под себя разъяренный пулеметный рев.

Воздух над мостом враз отяжелел от гудящего свинца. Предатель-туман переродился в легкую шелковую дымку. Сквозь нее отчетливо было видно, как по коридору моста удаляются перепуганные спины, как очереди настигают их, и к дробному грохоту стрельбы добавляется характерный звук протыкаемой насквозь плотной одежды, как пули выбивают из тел розовый кровяной пар, и как эти тела, вмиг становясь чучелами, валятся с моста в кипящую воду.