Герасимовка из тех деревень, к которым навечно пристало унылое слово «бесперспективная». Там, в Герасимовке, ни телефонной связи, ни интернета. Одна лишь память о людях — тех, кто рождался здесь и умирал. Кто уходил в город за лучшей долей. Кто терял и находил…

Бабе Маше перевалило за восемьдесят. Семь лет ждала любимого со службы. Когда он вернулся, уже прошел ее «медовый месяц» с другим. На тридцать денечков опоздала встреча...

— Сын, как выпьет, частенько упрекает: «Не любила ты, мать, нашего отца...» А я молчу, и горько мне, старой. Если можете, не пишите про это: сын опять рассердится.

По достижении восьмидесятилетнего возраста ей добавили пенсию. Оно вроде бы и хорошо, да нехваток много.