Литературно-художественный и публицистический журнал

 
 

Проталина\1-4\18
О журнале
Редакция
Контакты
Подписка
Авторы
Новости
Наши встречи
Наши награды
Наша анкета
Проталина\1-4\16
Проталина\1-4\15
Проталина\3-4\14
Проталина\1-2\14
Проталина\1-2\13
Проталина\3-4\12
Проталина\1-2\12
Проталина\3-4\11
Проталина\1-2\11
Проталина\3-4\10
Проталина\2\10
Проталина\1\10
Проталина\4\09
Проталина\2-3\09
Проталина\1\09
Проталина\3\08
Проталина\2\08
Проталина\1\08

 

 

 

________________________

 

 

________________________

Елена Минакова

 

 

Погашенный костер

 

Он был с нами. От природы большой — на голову выше многих — он, казалось, не шел, а шествовал по родным улицам Тюмени. Человек нес в душе праздник! И нес его людям. Он и на носилках «скорой помощи» умудрился поприветствовать народ, собравшийся у подъезда. Подарил им, превозмогая боль, улыбку…

В мире не стало улыбки Бориса Галязимова. Он ушел этой весной — с мартовскими проталинами. Перестало биться его доброе и горячее сердце. Другим стал мир.

Если журнал сравнивать с кораблем, то он был его парусом, который наполнялся ветрами веры в добро и безоглядного поиска правды. Это была его идея — возродить «Проталину» в виде журнала. Возрождается то, что загублено. Первоначально она выходила в качестве приложения к газете «Тюменские известия» и была закрыта. Борис взялся за эту работу с энтузиазмом и радостью, отодвинув свои дела. Вместе мы наметили курс — помогать тем молодым писателям, о которых не знают, но которые могут и одну строчку запустить в вечность. Борис называл «Проталину» «диссертацией о литературе стола». Болел за тех, кого затирают в тень более предприимчивые собратья по цеху. Оберегал журнал от конъюнктуры. «Модное, — говорил, — похабное слово, неприменимое к литературе. Все определяет талант».

«Диссертацию» Борис уже не сможет защитить.

Трудности, связанные с продвижением журнала через ямы, пороги и наглый цинизм чиновников, у которых «медные лбы и чугунные задницы», являлись постоянным источником боли для писателя. «Какая странная вещь, — удивлялся он сложившейся ситуации, — одни ищут, другие нам отказывают». А однажды обронил горькое: «Если журнал не пойдет, то мне больше ничего не надо» — настолько сильна была вера в то, что мы на правильном пути.

«Проталине» он отдал все силы, вот и получилось, что здесь были его последние публикации. С исповедью «Переведи меня через майдан» Борис подошел к своему семидесятилетию. Ждал его как какого-то рубежа. А порадовался новому выпуску с подборкой всего с неделю. Письма читателей, не оставшихся равнодушными, автор уже не увидел.

Он считал себя частью поколения, которое страна «пережевала и выплюнула». «У меня нет родины — я родился в СССР», — написал в своем блокноте. Израненный красным прошлым, выросший с матерью и бабушкой в сталинском ГУЛАГе на Тюменском Севере, писатель и в наши дни не находил повода для оптимизма, потому что, как он считал, «пришли новые красного цвета товарищи». Это черта всех людей благородных, которые не для себя живут, — болеть за судьбу страны. В России, писал он, «коттеджи ханские, зарплаты рабские, а цены хамские». «Вечный Куршевель» — в эту галязимовскую остроту вылились его раздумья над тем, как живет народ и как живут те, кто делает экономику на горбу народа.

Он остро переживал ситуацию с книгой и русским языком. Мир, отвернувшийся от книги, обратно катится к пещере. Человек опустошается. Торжествует литература приспособленческая. Ее превратили в коммерческий цех. И все «полезли в литературу, думая, что там манна с небес валится».

В детстве он не знал, какого цвета яблоки, но путешествовал с капитаном Немо по страницам книг Жюля Верна. Став взрослым, любовался словом Платонова, Паустовского, Астафьева. «Там, — говорил, — были мастера, а здесь, в наши дни, — официанты».

Его тоже называли мастером пера, хотя сам он называл себя намного скромнее — слугой Слова. За него и дрался с окололитературной серостью, которая, по его мнению, портит жизнь, а еще и увешивается наградами. Всех он волновал, беспокоил. Слишком неудобным был в том смысле, какой содержится в понятии «больная совесть». Но его свет проницателен и точен. Он был человеком, который безоглядно служит правде жизни. Этого достаточно, чтобы его боялись. А за страх — мстили, стараясь задвинуть за кулисы.

Практически все написанное Галязимовым в последние десятилетия не издано. Его литература — это «литература стола»: документальная мемуаристика, краеведческие очерки, основанные на встречах с интересными людьми, художественная проза, топонимика — история Западной Сибири и Урала в названиях…

Он был писателем одиноким, но до конца дней своих сохранил в себе светлый, радостный мир и щедро делился им с нами. Говорил: «Хорошо, когда по земле ходят любящие тебя люди». Хотел знать, что там, за горизонтом, ведь известно, что при всей остроте ума и зоркости как раз такие люди-мудрецы обычно бывают жутко наивными и доверчивыми, но любознательными детьми.

В нем жила чистота. Именно она не давала измениться интонации писателя. В своих поисках он старался выявить лучшее и показать людям.

Природа одарила его еще и редким чувством юмора. Но не спасла.

Он не ушел. Он сгорел в огне очищения света. Не вынес навалившейся на него непосильной ноши нашей эпохи.

В блокноте Бориса осталось:

Все вроде ясно.

Видна стезя.

И жизнь прекрасна,

Но жить нельзя.

И еще:

Чем дальше в жизнь, тем больше дверей, комнат и коридоров.

Как бы ни сложилась наша судьба, мы все равно будем вместе. Даже на расстоянии.

Память длиннее жизни.

 

 

 
   
 

Проталина\1-4\18 ] О журнале ] Редакция ] Контакты ] Подписка ] Авторы ] Новости ] Наши встречи ] Наши награды ] Наша анкета ] Проталина\1-4\16 ] Проталина\1-4\15 ] Проталина\3-4\14 ] Проталина\1-2\14 ] Проталина\1-2\13 ] Проталина\3-4\12 ] Проталина\1-2\12 ] Проталина\3-4\11 ] Проталина\1-2\11 ] Проталина\3-4\10 ] Проталина\2\10 ] Проталина\1\10 ] Проталина\4\09 ] Проталина\2-3\09 ] Проталина\1\09 ] Проталина\3\08 ] Проталина\2\08 ] Проталина\1\08 ]

 

© Автономная некоммерческая организация "Редакция журнала "Проталина"   27.01.2013